By
Все обратили внимание на поднятие Центробанком ключевой ставки до невиданных 21%. Куда меньше интереса вызвало «совещание по экономическим вопросам», устроенное Путиным три дня спустя. Хотя оно, пожалуй, было более важным, чем отчаянный демарш ЦБ.
Ее тайная речь
Рассказав своим сановным слушателям то, что он всегда сообщает о российских экономических делах, правитель РФ вдруг добавил:
«Что касается корпоративного кредитования, то несмотря на текущие достаточно высокие процентные ставки, этот сегмент всё-таки продолжает расти, причем быстрыми темпами. Так, с начала года по 1 октября задолженность по кредитам юрлиц увеличилась более чем на 14% — я думаю, что Эльвира Сахипзадовна эти данные подтвердит или как-то прокомментирует, — или в стоимостном, денежном, выражении — на 10,6 трлн рублей… Давайте начнём. Пожалуйста, Эльвира Сахипзадовна, вам слово…»
И на этом казенная стенограмма вдруг закончилось. Что произошло дальше, нам не открыли. И не зря. Потому что речь шла о военных кредитах. А они даются и берутся без оглядки на то, высока ли набиуллинская ставка, и растет она или падает. Потому что условия возврата этих кредитов эксклюзивные. Или их вообще можно не возвращать.
Мы не знаем, что надумал Путин со своими поседелыми в советах боярами, но что им сказала Эльвира Сахипзадовна, угадать легко. Мы вернемся к ее речи, но сначала обрисуем контуры главных финансовых проблем режима.
Война против Украины идет уже почти три года, и это первая большая (хотя и не тотальная) война за очень долгое время, которая ведется с сохранением нормальной с виду жизни в российском тылу.
То есть, без фиксации потребительских цен, без замораживания вкладов, без принудительных займов, без карточек на продукты и без прикрепления работников к предприятиям.
Это означает, что товары и услуги на рынке могут свободно дорожать, работники могут свободно выбирать нанимателя, предлагающего более высокую зарплату, и все россияне — свободно тратить деньги, которые у них есть.
Системная экзотика
Следовательно, денег у людей становится гораздо больше, т. к. военные предприятия, а за ним и прочие наниматели, приманивают и удерживают кадры большими зарплатами. А товаров и услуг больше не становится, ведь товарный импорт в физическом выражении сейчас меньше, чем до войны. И домашние невоенные производители не могут дать больше продукции из-за нехватки людей и денег.
И инфляция ускоряется.
Если она совсем выйдет из рамок, то рыночные способы управления придется заменить администрированием. Это обещает много хлопот, и начальство в эту сторону пока не стремится. Поэтому оно хочет уменьшить инфляцию. Но чтобы одновременно тратилось все больше денег на войну.
Что система может сделать при такой экзотической постановке задачи?
Во-первых, увеличить государственные доходы, обложив добавочными налогами гражданские предприятия и простонародье. Новые поборы, вводимые с 1 января, принесут 2,6 трлн руб. в первый же год и увеличат федеральные доходы на 7%. Но этого, конечно, режиму недостаточно.
Во-вторых, можно, наращивая военные траты, урезать траты гражданские. И таким способом свести бюджетные концы с концами. Отчасти так и делают. В бюджете-2025 предусмотрено не только номинальное увеличение «оборонных расходов» на 25%, но и сокращение номинальных гражданских расходов. Однако эта урезка недостаточно решительна.
Тем более что на практике власти еще и теряют контроль над ростом военных трат. Отсюда и упомянутый уже взлет кредитования, санкционированный, естественно, вождем, но не всегда им управляемый. А с другой стороны, режим хоть и избавляется от гражданских расходов, однако делает это не вполне последовательно. Желание имитировать благополучие и изображать уверенность в будущем время от времени берут верх.
Скажем, льготная ипотека с середины этого года свернута, а семейную продолжают финансировать. Путин хочет, чтобы ему растили солдат. И сверхплановые 1,5 трлн руб, которые решено добавочно израсходовать до конца этого года, на треть пойдут на субсидирование этой семейной ипотеки. Правда, на войну все равно вдвое больше.
Эксперимент, который удивит мир
В результате сложения противоречивых путинских решений инфляция растет. В первые девять месяцев этого года уровень потребительских цен был на 8,3% выше, чем за тот же отрезок 2023-го. Зато средняя инфляция SAAR (т.е. пересчитанная на год вперед) составила в III квартале 11,2%. Ускорение роста цен выглядело угрожающим.
И в этих, не им созданных обстоятельствах Центробанк оказался той последней инстанцией, от которой режим ждал, что она что-нибудь придумает и остановит инфляцию. А в руках Набиуллиной только ключевая ставка, которую она повысила сейчас и обещает повышать и впредь.
Тем самым, над Россией ставится поучительный эксперимент всемирного значения. В котором выяснится, можно ли подавить инфляцию в сравнительно большой экономике на фоне прогрессирующей милитаризации, растущих гострат и угнетения гражданских секторов.
Сверхвысокая ключевая ставка бьет по инфляции дважды.
Первый удар: она еще сильнее увеличивает выгодность переброски полученных доходов на банковские счета. «Интерес населения к срочным банковским вкладам в августе и сентябре возрос, — сообщила Набиуллина в своем заявлении в день повышения ставки, — Рост доходов по-прежнему позволяет одновременно и больше тратить, и больше сберегать. Наше сегодняшнее решение усилит сберегательную активность населения».
И в самом деле. По подсчетам близкой к властям аналитической службы ЦМАКП, доля сбережений (в процентах от располагаемых доходов и освобожденная от сезонности) взлетела с 3% в предвоенные годы до 14% в первом полугодии 2024-го. На 1 августа 2024-го вклады физических лиц (50,4 трлн руб) были на 26,1% больше, чем годом раньше (39,9 трлн руб).
Если бы россияне относили в госбанки свои новополученные доходы полностью, то инфляционной проблемы вообще не возникло бы. Но с тем, что подданные не только больше сберегают, но и больше тратят, смирилась и Набиуллина. Взлет номинальных зарплат из-за военных заказов и всероссийской нехватки кадров слишком мощен.
Поэтому государственные финансисты с понятным интересом ждут результатов удара, который повышение ставки нанесет по экономике в целом. И это второе и главное по ожидаемому эффекту воздействие подьема ставки. Охладив ее, сверхвысокая ставка теоретически заставит нанимателей прекратить повышать зарплаты и раздувать штаты.
Но в том-то и дело, что это теоретически. В реальной России главный удар получат гражданские сектора, а военные, снабжаемые деньгами на особых условиях, даже и не заметят удорожания кредитов. И в итоге могут сократиться не заработки, а производство гражданских товаров и услуг. И инфляция получит еще один толчок к росту.
Ненадежное охлаждение
Именно на милитаризованные сектора в окольных выражениях жаловалась Набиуллина в упомянутом заявлении, когда рассуждала о некоей «части рынка, менее чувствительной к повышению ключевой ставки, поскольку значительная доля выдач приходится на льготные программы, проектное финансирование, а также на уже начатые инвестпроекты и проекты с господдержкой».
К сожалению, нынешняя российская статистика не настолько откровенна, чтобы из нее можно было понять, как ключевая ставка, весьма высокая уже больше года, отдельным порядком влияет на динамику мирных и немирных отраслей народного хозяйства.
Но взятое в целом, это хозяйство уже заметно охладилось за последние месяцы. Промышленное производство (по вычислениям с устранением сезонности) в третьем квартале 2024-го стабилизировалось на уровне, который на 4% выше, чем был в предвоенные месяцы. Понятно, что этот подъем происходил до сих пор за счет бума в военных отраслях.
«Остановка роста, — отмечает ЦМАКП, — охватила промышленность, строительство, сельское хозяйство, сектор платных услуг населению, розничную торговлю непродовольственными товарами».
Ясно, что эти близкие к успеху усилия ЦБ по «остановке роста» окажутся бесполезными, если военные сектора как ни в чем ни бывало продолжат цвести, поднимать своим людям зарплаты и разгонять инфляцию.
Об этой проблеме задумался даже и глава режима, раз уж устроил вышеупомянутое «совещание», упомянул о растущих «кредитах юрлиц» и предложил своим вельможам послушать Набиуллину.
О чем было ее засекреченная речь, угадать легко. Разумеется, о том, что военным тратам надо придать управляемость. Набиуллина — профессионал, и, конечно же, она не просила их сократить. Просто рассуждала о том, что финансы любят порядок, что если уж поднимать расходы на военные цели, то надо урезать траты на гражданские, и что деньги надо не даром раздавать военным лоббистам, а выдавать по центробанковской ставке.
***
Одобрит ли Путин челобитную ЦБ? Самое большее — частично. Но кое в чем, видимо, пойдет навстречу. Выход инфляции из десятипроцентного коридора нежелателен и для него. В экономическом чутье ему не откажешь.
Вернуться к низкой инфляции конца десятых годов он вряд ли хочет. Но и слишком быстрый рост цен ему не нужен. Это ведь покупательская паника, изъятия денег из банков и необходимость это зажимать и администрировать. Поэтому всем режимом будут искать золотую середину между тем и другим. А Центробанку позволят и дальше повышать ставку.
Эксперимент решено довести до конца.
